***

Ему было плохо. Мягко говоря плохо. Мортимеру было хреново, и никакие таблетки не помогали. Еще ночью его накрыло и бросало то в жар, то в холод, то знобило, то тошнило, то все сразу. И как вы думаете кому он позвонил в три часа ночи? Нет, не родителям, не Мирей и даже не Хоуп.
Максу.
Его второй мамочке, который обозвал его каким-то не хорошим словом, которое Мо не запомнил, ибо его дико знобило, а потом когда узнал, что случилось велел напиться аспирина, чаю с медом и лечь спать. И что только смерть будет причиной не явки на завтрашнее интервью на радио.
О, это интервью! Уиллсон был бы рад ему, если бы оно было не после Эрскина и его группы. Нет, Мортимер ничего не имел против ребят из группы Нэда, но сам Эрскин его дико раздражал. Один только вид этой улыбающейся рыжей физиономии выводил Мо из себя.
Но сейчас даже Эрскин не мог подействовать на солиста TFS, ибо ему было ужасно плохо. Его трясло и было ощущение, что на голове кастрюся, а их барабанщик стучит по ней своими палочками. И если бы не Бакстер, их новый басист, то Уиллсон просто упал бы где-нибудь, ведь именно за плечо несчастного Бакстера Мо каждый раз хватался, когда его начинало штормить. Где он мог подхватить эту заразу? Кто наслал на него эту гадость?
Завидев мирно болтающего по телефону Эрскина, Мо даже не поморщился. Ему сейчас было не до ссор, хотя какое-то едкое замечание он таки отвесил, когда Бакстер сказал, что "Это же Нэд Эрскин! Он крутой чувак!" Бакстер еще не знал, что у Мо и Нэда тяжелая непереносимость друг друга, но ему предстояло это очень скоро узнать, ибо Мортимер намерен был посвятить новичка в их правила.
И правило номер один: никогда не упоминать имя этого рыжего при Мортимере. Странно, что Макс не сказал ему об этом, но не сказал Доэрти, скажет Уиллсон лично.
Бакстер отличный парень, талантливый, и Мо за весь тот месяц что он с ними играет ни разу не пожалел, что они его взяли. Вот сегодня был его первый выход в свет, как постоянного гитариста группы, а не сессионного. Фиби была занята вводом в курс дел группы нового барабанщика, а это дело очень важное, Мирей была на записи сольной песни для их нового альбома, а Макс просто никогда не любил радио, поэтому Мортимеру в напарники отдали несчастного Бакстера, который еще не осознавал того, что ему предстоит пережить.
- Эй, может перенесем интервью? - обеспокоенно произнес Бакстер, когда Уиллсон в очередной раз пошатнулся, схватившись за его руку. - Ты же просто вырубишься сейчас. Сколько аспирина ты уже принял?
- Достаточно, чтобы высидеть интервью и спеть три запланированные песни, - хрипло ответил Мо. Он старался поменьше разговаривать, чтобы связки его не подвели, ибо облажаться в прямом эфире нельзя. Ему в больнице сделали какой-то укол, который вернул ему способность разговаривать, а не сипеть, но велели болтать поменьше, поэтому сейчас Мортимер был странно тихим и совершенно разбитым, хотя выглядеть старался таким же, как обычно. - И еще кое-что... Никогда. Не. Упоминай. При. Мне. Эрскина. Понял? Это правило номер один. Остальные тебе поведает Макс.
- Окей-окей, я же не знал. Бакстер парень понятливый всегда был. И если он не хочет конфликта с Мо, а он слышал, что солист TFS парень вспыльчивый и истеричный, то лучше помалкивать и соблюдать правила. - Я просто сказал, что он... Хорошо, молчу. Басист осекся, поймав убийственный взгляд Мортимера, который смотрел сейчас на него так, будто хотел расчленить его и съесть прямо тут на диване. - А врачу бы ты лучше показался. Вдруг это грипп. Еще заразишь тут всех.
- Зараза к заразе не пристанет, - пробубнил Мо, оглядываясь по сторонам. Ему нужна была вода, таблетка аспирина, уже пятая за последние три часа. Хорошо, что его видит сейчас только Бакстер, и что у них радио эфир, а не телевизионный. Тогда Мортимера пришлось бы долго гримировать, чтобы он был похож на человека, а не на покойника.
- С акустикой дружишь? - спросил Мо, когда ему наконец принесли бутылку воды и он смог выпить очередную таблетку. - Если я не смогу играть, то придется тебе. Но петь мы будем, и интервью у нас будет. Даже если я сдохну прямо здесь на диване, ты пойдешь в эту кабинку и расскажешь все о планах группы на новый альбом и о предстоящих гастролях. Если что-то забудешь звони Максу, он прилетит сюда на крыльях счастья, что избавился от меня.
Уиллсон усмехнулся, прикрыв глаза. Ему предложили прилечь, но он отказался. Нельзя расслабляться, если он приляжет, то уже не поднимется, а ему нельзя. Вот она цена музыки. Положить здоровье, но выступить. Все для тех, кто их любит. Он приляжет после эфира, поспит до вечера, а потом примет еще аспирина и пойдет петь в клуб, где у них запланирован небольшой концерт.
- Слушай и запоминай, ибо мне понадобится помощь в разговоре. Альбом будет называться Stratosphere, - тихо, чтобы его слышал только Бакстер, и чтобы не напрягать голос, говорил Мо. - В нем двенадцать песен. Четыре из них поет Мирей, я на подпевке, остальное все вместе. В альбоме будет много новых решений. В трек Birth of a star мы добавили немного электроники, чтобы попробовать новое звучание, но не так как Muse. Мы не ударились в дабстеп. Это перебор. В остальных треках тоже будут свои фишки... - Мо прокашлялся, чтобы стало полегче дышать и продолжил. - И никогда не выдавай все вкусности сразу. Закинь приманку, раскрыв секрет одной песни, а остальные примочки пусть услышат, когда купят альбом. Unborn мой сольник, акустика. Это бонусный трек, тринадцатый, ибо четное на смерть. В целом это все тот же старый добрый панк-рок... А дальше действуй по ситуации..
Мо снова прикрыл глаза, ибо голова готова была разлететься на куски от любого движения. Ему даже моргать было больно, но когда в комнату вошла девушка, чтобы сообщить, что настало их эфирное время, Мо преобразился. Он тут же заулыбался своей обычной улыбкой, отвесил ей комплимент и бодрой походкой, прихватив гитару, направился в указанном направлении, а изумленный Бакстер следовал за ним. Такой разительной перемены он не ожидал.
Первая его встреча с Мо была странной. Уиллсон бегал по площадке, ругался с кем-то по телефону, что им не так подключили аппаратуру и ему самому пришлось все переделывать, потом он слушал как Мо ругался с Максом, и вообще Уиллсон прослыл в глазах новичков истеричкой и драмаквин номер один, ибо делал трагедию из любой мелочи. Но того, что этот человек способен с температуой под сорок давать интервью, петь и быть бодрым и веселым, хотя всего пять минут назад готов был упасть в обморок, возвысило Мортимера в глазах Бакстера, и он непременно поделится своими мыслями и остальной группой. Естественно, не при Мортимере. И он еще не знал, что всего два года назад Мо отпрыгал весь сет на фестивале в Вирджинии с тремя сломанными ребрами, упав с колонки на первой же песне, а Мирей отработала концерт с тяжелой формой ангины, Фиби играла как Бог на одном из интервью, за два дня до этого потянув запястье. Они профессионалы, и это дело их жизни. У каждого из них своя мотивация, но в итоге они приходят к одной точке и работают на износ, пока не упадут и их не вынесут со сцены.